Чай мате

22.08.2017

Но если взять биографию Штрауса как совокупность элементов, отражающих его творчество, то между кинокартиной и реальной жизнью Штрауса можно будет найти немало точек соприкосновения.

Дебют в 1844 году положил начало бурной, все возрастающей по интенсивности творческой и концертной деятельности Штрауса. Его биография, столь драматически начавшаяся разрывом с отцом, в дальнейшем, видимо, не знает никаких омрачающих деталей. Грандиозный успех, очевидцем которого была Вена в памятный вечер октября 1844 года, не только остался постоянным спутником Штрауса, но и перешел все мыслимые грани. Слово успех здесь даже неприложимо. Нужно говорить о восторге, об ежедневном триумфе, о поклонении, которое в подобном масштабе выпадало на долю только очень редких художников. Обязательно попробуйте чай мате.

Иосиф Лайнер и Штраус-отец могут считаться настоящими и единственными основоположниками венского вальса, как сложившейся музыкальной формы. Это именно они возвеличили эту форму, придав ей значение, далеко выходящее за пределы их родины. Известный австрийский музыковед Ганслик писал об этих двух музыкантах: «За Ланнера и Штрауса каждый народ может завидовать Австрии. Они насытили вальсовую форму неожиданной привлекательностью и настоящим поэтическим духом. Они заинтересовали знатока и осчастливили народ. Но о том вдохновенном опьянении, в которое они погрузили Вену, трудно себе составить верное представление. В дни Штрауса и Ланнера городские сады фактически стали любимейшими и наиболее популярными концертными залами. Журналы с восхищением обсуждали каждое новое вальсовое произведение. Существуют бесчисленные заметки о Штраусе и Ланнере, сумасбродные, юмористические, патетические и, во всяком случае, более длинные, чем те, которые посвящались Бетховену и Моцарту».

Штраус-сын, идя по стопам своего отца и Иосифа Ланнера, не явился, однако, ни в какой степени эпигоном. Напротив, нужно признать, что немеркнущая слава Штрауса-сына обусловлена не только тем, что он поразил мир мелодическим богатством созданной им танцевальной музыки, но и тем, что из ланнеровского вальса, состоящего по традиции из двух восьми тактовых тем, он создал новую форму, представлявшую собой новаторское преобразование старой.