Кардширинг

26.03.2017

Судя по эскизам к шекспировским трагедиям или офортам «Движение», главное их качество незыблемость: эти монолиты поставлены как бы навечно, ничто не в состоянии их сдвинуть, тем более крохотная человеческая фигурка, специально помещенная среди них для создания этого впечатления. И когда Крэг, комментируя свои офорты, писал об Идеальном театре, в котором можно было бы «передать движение посредством живой формы и тем самым вернуть к жизни Надличное Искусство...», он имел в виду и воплощал это в своих листах не столько физическое движение архитектурных элементов, сколько способность многообразно изменить их визуальный образ посредством света. Вся серия «Движение» не что иное, как поиски именно этих возможностей. Светом художник как бы подчеркивал гигантскую высоту архитектурных массивов или, напротив, «срезал» их. Светом «уплотнял» и без того мощные массы или делал их бесплотными, словно дематериализованными, даже прозрачными, кажущимися выполненными из стекла или льда. Светом членил пространство, выделял одни его планы и «уничтожал» другие. Иначе говоря, благодаря именно свету форма архитектурной композиции становилась живой, способной бесконечно менять свой облик, выражать разные состояния. Такой выразительной партитуры света Крэг стремился добиться и в спектакле Художественного театра. Если у вас нет времени на посещение театра, подключите кардшаринг и наслаждайтесь просмотром.

Желание же придать архитектуре «Гамлета» способность движения физического как средства создавать изменяющиеся на виду у зрителей разные пространственно-пластические комбинации, неизбежно повлекла за собой отказ от важнейших, можно сказать основополагающих для Крэга принципов. Во-первых, отказ от необходимой ему фактуры: по замыслу, ширмы должны были быть выполнены из твердого материала - камня, железа, дерева, в крайнем случае, из пробки. В спектакле же их твердость, массивность, монолитность имитировались передавались холщевой фактурой, то есть создавались иллюзорно.